Особенностью моббинга в деструктивном культе является то, что в качестве объекта моббинга зачастую становится член культа, проявляющий свою самостоятельность и «субъектность». Самостоятельная личность в коллективе самодостаточна, но у нее больше проблем и ей труднее успешно работать и жить в контексте ожиданий среды. Такой человек в первую очередь подвергается моббингу, у него всегда первый шанс на исключение из группы как неудобного, неугодного члена. Такой человек не лишен недостатков, но в отличие от «приспособленца» он непрерывно ищет ответов на возникающие вопросы об истинности учения и структуре самого культа, он неординарен, отличается от «усредненного» большинства членов организации [2].
««Не вылезай» (поперек группы), «не будь значимым» (значимее нас), «не думай» (больше, чем мы), «не будь умнее» (например, лидера группы)»» [там же] – подобные экзистенциальные послания программируют человека, группу, подразделение к выбору конформного пути существования.
Основными целями психологического давления при моббинге является желание или присмирить человека в группе (пригрозив ему исключением) или заставить человека покинуть группу добровольно.
Т. Блохинцева, вышедшая из организации Свидетелей Иеговы после пятнадцати лет пребывания в ней, обозначает рассматриваемый нами механизм влияния как «изгнание» и бойкот. Она пишет: «Среди самих Свидетелей иногда появляются сомневающиеся в «правильности» и божественности свидетельской идеологии. В таких случаях действует внутренний защитный механизм – «изгнание» и бойкот, объявляемый всеми членами собрания. Любой, кто просто поздоровается на улице с «бывшим» свидетелем рискует сам оказаться «изгнанным»» [3]. Далее она приводит параллель с ситуацией на работе:
«Представьте, что в один прекрасный день вы решили сменить место работы. В ответ на это все ваши коллеги сознательно перестали вас замечать – не отвечают на ваши приветствия, звонки и просто не смотрят в вашу сторону. Оказывается, начальство издало директиву, согласно которой каждый, кто увольняется с вашего предприятия считается предателем и наказывается бойкотом. Все члены вашей семьи работали вместе с вами, близкие друзья тоже были из числа ваших коллег. Вы понимаете, что это самодурство вашего начальства и больше ничего, а вот ваши родственники – не понимают. Вы чувствуете, что вас предали. Многие просто не станут увольняться в такой ситуации, а кто-то под давлением вернется обратно. Те немногие, кто решиться идти до конца смогут познакомиться с одиночеством и депрессией!» [4].
Схожее мнение в отношении угроз лишения общения упоминает и М. Линич, который был членом организации десять лет: «..многие тысячи и даже десятки тысяч Свидетелей Иеговы ушли, опознав лжепророков. Некоторые остались не холодными не горячими, они просто подчинились, замолчали и из страха быть лишенными общения они продолжали служить дальше, не занимаясь активной деятельностью» [4].
Станислав Ковтун также упоминает страх перед санкциями со стороны руководства организации, как один из важнейших стимулов, побуждающих присмиреть: «В действительности, чувство страха часто впервые осознается лишь тогда, когда у человека появляются вопросы. Наделенные властью чувствуют угрозу не от тех, кто им подчиняется, а от тех, кто начинает интересоваться основаниями для такого подчинения. Таким образом, хотя интеллектуальное устрашение определенно играет большую роль, оно не обязательно является ключевым фактором в контроле над каждым отдельным человеком» [6].
К перечисленным формам моббинга можно добавить ряд других, характерных для деструктивного культа: постоянный контроль выполнения членом послушаний и принципов группы с попыткой «поймать» адепта, если он позволит себе отступить от принципов группы т.д.
В то же время необходимо отметить, что причиной моббинга в деструктивном культе может быть и человеческий фактор – разившийся у лидера группы синдром «вседозволенности», который выражается в нарушении религиозных и этических норм, в стремлении манипулировать духовной, а иногда и личной жизнью нижестоящих членов культа.
В постоянном прессинге, обвинениях адептов лидер видит средство для поддержания, так называемого, единства в группе. Занимающий руководящую должность осознанно выбирает себе «жертву», другие же члены группы, как правило, боясь потерять свое место в группе(призвание), становятся просто орудиями в руках лидера. Исследователи отмечают, что в такой ситуации всякий, вставший на сторону жертвы (или просто старающийся ей помочь преодолеть ситуацию), ставит себя под удар [7]. Неудивительно, что защищать жертв моббинга никто не спешит. Однако наибольшую опасность моббинга в деструктивном культе (большую, чем в других организациях) составляет особенность того, что вопрос затрагивает духовную сторону жизни человека (вопрос смысла жизни, глубинных ценностей и целеполагания).
Последствия моббинга являются легко предсказуемыми, причем не только для объекта травли. Общеизвестно, что психологические притеснения на работе вызывают значительные изменения психологическом самочувствии членов группы, а в последствие сказываются на их душевном здоровье. Потери несет и сама организация, ведь у участников интриги активное участие в мероприятиях группы отходит на задний план. Однако, в отличие от светских учреждений, где для поддержания здорового климата в организации можно порекомендовать руководителю более мягкие формы обхождения с подчиненными, в деструктивном культе лидер прежде всего заинтересован в единстве своих подчиненных и будет сохранять его любыми способами.
В то же время необходимо учитывать способность адепта противостоять моббингу. С.А.Пакулина пришла к мысли, что успех преодолевающей адаптации определяется не столько наличием способностей индивидуума к адаптации, сколько степенью продуктивности их применения в нужный момент и активностью самого человека. Это согласуется с нашим мнением, относящимися к индивидуальному ресурсу человека. Имеющиеся у члена культа (сомневающегося в учении группы) ресурсы могут быть использованы или для преодоления неблагоприятных воздействий профессиональной среды «здесь и теперь», или же для перехода на новый уровень адаптированности, способствующий еще большей ускоренности в группе и приверженности ее принципам [7].
Далее, рассматривая, преодолевая адаптацию в условиях моббинга как процесс самореализации субъекта в профессиональной деятельности, «вне зависимости от «гиперпритязаний» среды, в соответствии со своими взглядами и убеждениями. Исследователь отмечает, что «чем “живее” объект профессионального воздействия, тем сложнее применить руководителю к нему санкции, следовательно, он более выживаем в условиях моббинга и сохраняет при его воздействии личностную целостность» [7].
Таким образом, психологический террор, реализуемый на культе в форме моббинга, не будет иметь той результативности «вынуждающей стороны», на которую она рассчитывает, если зрелость человека, подвергшегося моббингу, определяется такой его интегративной характеристикой, как профессионализм.
Рассмотрев особенности проявления моббинга в организации Свидетелей Иеговы, можно заключить, что в отличие от спонтанного проявления моббинга на работе (травят тех, кто не понравился), в культе он организован (травле подвергнутся все, кто преступил нормы, и это реализуется не спонтанно, а как норма). Объектом моббинга в деструктивном культе чаще всего становится член, актуализирующий свою «субъектность», которая противоречит групповому мышлению. Если на работе могут травить просто как «козла отпущения» (аналог японской «куклы-босса», которую пинают для снятия агрессии), то в культе это всегда воспитательная мера — принуждение к порядку самого неугодного человека, а если не получается, запугивание остальных, чтобы не делали неправильные поступки. С моббингом, как и с другими явлениями, приводящими к серьезным негативным последствиям необходимо бороться. Нельзя недооценивать, тем более пренебрегать негативным влиянием моббинга, как на отдельных членов группы, так и на деятельность организации в целом.